– Здравствуйте, – негромко произнесла я и несмело посмотрела в глаза мужчине.
– Добрый вечер, – отозвался он, едва заметно улыбнувшись.
Казалось, я зависла надолго, потому что глубина его янтарных глаз не отпускала. От него исходил какой-то животный магнетизм, которому не удавалось противиться. За такого мужчину можно и душу продать. А такие, как Егор, пусть идут лесом. Интересно, откуда у папы такие друзья? Надо будет спросить на досуге.
В голове одна за другой начали вспыхивать красочные картинки. Вот он подходит ко мне и обнимает своими большими, мускулистыми руками. Я прижимаюсь щекой к крепкой груди и чувствую его тепло и стук сердца. Потом наши губы сплетаются в поцелуе, его щетина карябает мне кожу, но меня это не волнует…
Я слегка мотнула головой, прогоняя навязчивые мысли, не понятно откуда взявшиеся. Отмерев, быстро скрылась в своей комнате, упала на кровать лицом вниз. О, Вселенная, что это было?! Честно сказать, рядом с таким красавцем я чувствовала себя уродиной, хотя, вроде как, у меня вполне симпатичная внешность.
В раздумьях, не заметила, как уснула.
Иду по переулку. Кругом ни души: ни людей, ни животных. Сердце пробирает тоска. Что-то не так. С беспокойством оборачиваюсь. Никого. Но почему мне кажется, что я здесь не одна? Слышу чье-то дыхание за спиной, снова резко оборачиваюсь. И опять никого… Тревога уходит, и откуда-то в меня вселяется уверенность в том, что когда мне исполнится восемнадцать, все круто изменится. А вот лучшему или нет, не знаю…
Я открыла глаза, скинула пододеяльник, которым, видимо, накрыл меня папа. Сев в постели, бросила взгляд на часы и поняла, что еще только девять вечера, хотя проспала я достаточно долго. Протяжно урчащий желудок погнал меня на кухню. Перекусив, решила поговорить с отцом. Расспросить о том странном мужчине, появление которого пробудило во мне непонятные чувства, ранее не познанные. На что он дает отцу четыре дня? У папы проблемы, о которых он не хочет говорить? Нет, так не пойдет!
– Пап, о чем говорил тот мужчина? – спросила я, замерев на пороге его комнаты. – У тебя проблемы?
– Нет. С чего ты взяла? – отец оторвал взгляд от телевизора и как-то нервно улыбнулся.
Видно, же, что напряжен, как струна. Чуть затронешь – и лопнет.
– Он сказал, что дает тебе четыре дня. – Я подперла косяк плечом. – На что?
– Ну-у, я задолжал ему денег.
– Ах, вот в чем дело! А я уж испугалась.
Я подошла к нему, обняла. Он прижал меня к себе, а потом произнес, отстранившись:
– Снеж, а теперь давай поговорим о твоей татуировке, – в голосе как всегда просквозила нежность.
Папа похлопал ладонью по мягкой обивке дивана, приглашая присесть. Я покорно опустилась рядом и, облизнув губы, приготовилась выслушивать нотации.
– Ты могла бы мне сказать, – ласково произнес отец. – Поверь, не стоит бояться того, что я могу не позволить тебе делать то, что ты хочешь.
– Ты, правда, не сердишься?
– Нет, – он улыбнулся. – Просто я хочу, чтобы ты делилась со мной своими мыслями, желаниями, мечтами… А давай посмотрим, что там у тебя. Не пора ли снимать повязку?
В уме прикинула, сколько прошло часов с того момента, как ушла из тату-салона. Мастер сказал убрать ее через три-четыре часа.
– Кажется, пора.
Я повернулась к отцу спиной, он осторожно оторвал пленку и охнул.
– Что? – я повернула к нему голову.
– Почему волк?
– Не знаю. Просто захотелось.
Ладно, иди, промой, обработай и возвращайся. Поговорим.
Реакция папы насторожила меня. И уже после всех процедур я сидела с ним на кухне.
– Снежана, скорее всего нам придется уехать из города, – начал он.
– Уехать? Но зачем? – я непонимающе смотрела на него, нахмурив брови. – Это из-за того мужчины? Ты должен ему крупную сумму, поэтому хочешь уехать?! – я повысила голос, желая добиться правды.
Как он может вот так взять и перечеркнуть одним махом все мои планы и нашу жизнь?!
– Подожди-подожди, – остановил меня папа. – Ты не о том думаешь. Просто мне предложили работу. Я решил принять предложение, чтобы немного заработать на твое обучение. Ты же должна учиться, а что я могу дать тебе сейчас? Моей пенсии едва хватает нам на жизнь.
– А-а-а, ну так бы и сказал сразу, – выдохнула я.
– Я и собирался, но ты мне и слова не дала вставить, – улыбнулся отец. – В общем, собери вещи, мы завтра уезжаем.
– Хорошо.
Папа встал из-за стола и вышел из кухни. Я некоторое время смотрела на дверной проем, а потом пошла в свою комнату.
Ночь была не спокойной. То ли потому, что придется уехать, то ли причина в другом. Я не разобралась. Проснулась около трех и подошла к окну, взглянула на небо. Неожиданно одна звездочка сорвалась с небосвода и полетела вниз, оставляя после себя огненный след. И я по привычке загадала желание… Чтобы папа встретил хорошую женщину…
Глава 4
Дарен
Долгие годы, присматривая за своей парой, я прокручивал в голове лишь один день. День нашей встречи. Теперь, когда до совершеннолетия Снежаны осталось всего каких-то четыре дня, терпение начало подводить. Дьявол, как это мучительно! Как идиот считаю часы, которые разделяют нас! Но скоро этому придет конец, мы воссоединимся. Она примет меня, в этом я не сомневался. Главное, чтобы Сергей не наделал глупостей, ведь он обещал заботиться о девочке, а потом отпустить ее со мной.
Я решил прогуляться до дома охотника, напомнить ему о нашем уговоре. Тот спокойно отреагировал на мое появление.
– Ну, здравствуй, Сергей! Не ждал меня так рано? – спросил я, переступив порог дома.
– Если честно, то нет, – растерялся он. – Чего ты хочешь?
– Я пришел напомнить тебе о нашем уговоре. Когда Снежане исполнится восемнадцать, я заберу ее в стаю. Там ей будет хорошо. Поверь, она сама захочет пойти со мной, когда мы встретимся. А ты сможешь навещать ее у нас в Залесье.
– Спасибо. Я так к ней привязался. Она стала мне родной.
– Понимаю. И благодарен тебе за то, что ты вырастил ее.
Спустя минуту молчания охотник решился на вопрос:
– Что происходит с моей девочкой, Дарен? Ты можешь мне объяснить? Она постоянно рисует волков, словно мания какая-то. Почему Снежана все это делает? Ты же не говорил с ней, нет? Она не знает о вас?
– Она делает это неосознанно. Потому что она – моя пара. Снежана что-то ощущает, но пока не понимает что. А когда я ее отмечу, чувства у нее обострятся. Она больше не сможет жить без меня, как и я без нее.
– Как отметишь? – разволновался охотник. – Что ты собираешься с ней делать? Я тебе не позволю!
Морщины на его лице стали более глубокими от того, как он хмурился, но мне было плевать на его гнев. У нас был уговор!
Потянув носом воздух, уловил соблазнительный аромат моей пары и понял, что Снежана за дверью. Я чувствовал ее раздражение и то, как она пытается успокоиться перед тем, как войти.
– Тише, твоя дочь за дверью, – произнес я и продолжил: – Даю тебе четыре дня.
Дверь отворилась, и в прихожую вошла Снежа. Я спиной чувствовал, как она разглядывала мое тело. Сделал вид, что не замечаю. Она кашлянула, призывая обернуться. Наконец-то мы встретились лицом к лицу! Из глубины ее обворожительных черных глаз сочилась нежность, хотя еще минуту назад Снежана была не в настроении. Этот взгляд невозможно забыть, стоит хоть раз увидеть.
Мои ноздри вновь расширились. Я на миг опустил веки, ощущая непреодолимое влечение к этой девушке. Ее запах притягивал, инстинкт соединения оборотня со своей парой скулил во мне. Я тосковал о том моменте, когда мы, наконец, соединимся, став единым целым. Как щенок, который скучает по матери. И чем ближе было полнолуние, тем сильнее ощущалась потребность в совокуплении со своей парой.
Черт! Видеть Снежану так близко, ощущать ее запах с расстояния пяти шагов, видеть, как она смотрит на меня, не понимая своих чувств… Это невыносимо! Встреча лишь усугубила положение! Если раньше, вдали от моей пары, я хоть как-то сдерживался, то теперь просто не могу. Волк внутри меня всполошился, требуя высвободить его сущность. Пришлось поскорее попрощаться с Сергеем и уйти, чтобы не дразнить зверя.
Добравшись до Залесья, скинул одежду, обернулся волком и ринулся вглубь леса. Хотел сбросить напряжение и избавиться от картинок, что рисовал воспаленный мозг. Бег частенько помогал с этим справиться, но не сейчас. Мысли о моей паре никак не хотели покидать голову. Ее запах так отчетливо витал в воздухе, словно она сейчас была здесь, со мной. Разум изводил меня, играл со мной. Я был на пределе! Наверное, в аду было бы лучше, чем здесь, когда каждый мускул в теле напрягается, стоит вспомнить пленительный запах Снежаны. Вид обнаженного тела моей пары снова и снова всплывал в голове, насилуя мозг.
Дьявол, так я сойду с ума!
Тело напряглось от возбуждения, я со злостью рыкнул в темноту и поспешил к дому. У выхода из леса принял человеческое обличие и, подняв вещи с травы, оделся. Единственное, что сейчас могло меня успокоить – ледяной душ. Это, конечно, помогло. Но надолго ли?
